Биография

I

II

III

IV

V

VI

VII

Отец

Мама

Белкины

Тейтельбаум

Сестра

Евгения

Дети

 
Возврат к началу

 

Дети у меня случились совершенно замечательные.

Выбор имени дочке сопровождался забавной интригой. По нашей договоренности, при рождении девочки имя выбирала мать,
отец же (то есть я) имел неограниченное право совещательного голоса и не более двух раз – право вето;
при рождении мальчика ситуация была зеркально симметрична. Родилась девочка – Евгения выдвинула имя Мария
(в память о некоей любимой родственнице); но мне оно почему-то не нравилось, и я его забодал.
Далее предложена была Анна – аллитерация Анннна Аннннатольевна тоже показалась не слишком хорошей; но мысль,
что, отклони я имя Анна, в общем, вполне красивое, третий раз неизвестно что отклонить я уже не смогу, всё перевесила.
Анна была утверждена, я быстро привык, и понял, что на самом деле сочетание имени и отчества даже красиво.
Впоследствии сама Аня долгое время так тоже считала.

Я всегда считал, что моя дочурка очень красива – вся в мать.
Она и родилась уже с длиннющими волосами, и в дальнейшем всегда была замечательно хороша собой.
Правда с детства мучил её тяжелейший диатез, ставили даже нейродермит, есть почти ничего было нельзя, кроме отварного мяса и гречки,
а всякие лакомства типа шоколада, клубники, апельсинов исключались, так что вид у нее обычно был грустный.
Застать её улыбающейся было нелегко.

К счастью, по мере взросления эти проблемы ожидаемо сгладились, а вот умницей редкостной она как была, так и осталась.
Очень рано стала читать и любила это дело, всё схватывала на лету, училась всегда блестяще.
Позже, уже в студенческие годы оказалась весьма успешна и в интеллектуальных играх, играла вместе со мной за нашу команду "Неспроста".

Ане хотелось стать детским врачом, как мама, – она поступила в московский 2-й мед и училась там, опять же, очень хорошо.
К окончанию института у неё были уже и печатные работы, и участие в конференциях (в том числе зарубежных), и даже небольшая стажировка
в неплохом американском университете (благо, английский язык у нее был вполне на уровне). А вот идея стать практикующим врачом как-то отошла
на задний план – она хотела заниматься наукой, учиться дальше в аспирантуре, причём за рубежом.

Мы серьёзно обсуждали этот вопрос; однако на дворе было самое начало 2000-х, отношения с Америкой были, в общем-то вполне нормальными,
так что почему бы и нет? Выбор, кстати, оказался довольно велик – отослав в десять американских университетов запрос (application form),
получила она аж девять приглашений приехать ознакомиться, и даже деньги на оплату поездки. Съездила, посмотрела –
и выбрала крутейший Колумбийский университет в Нью-Йорке, славный своими достижениями в биологии и медицине
(одних нобелиатов целая пригоршня). Учись – не хочу, да ещё и очень приличная стипендия (fellowship) хватало и на
проживание в кампусе, и на оплату обучения, библиотеки, книг и пр., и даже на поездки домой на каникулах.
Через пару лет перевелась в Бостон, в High Medical School там ей было комфортнее, да и город Бостон нравился больше Нью-Йорка –
и добилась, как я понимаю, изрядных успехов. Вот только долго не защищала диссертацию, хотя все уже было
готово, объясняя это тем, что ждет предложения о работе, а иначе после защиты придется вернуться.

Я-то полагал, что вернуться как раз следует, но Аня убеждала меня, что уровень тамошней науки (и ее технической оснащенности)
несравнимо выше нашей и научный фронтир проходит именно там. Тем временем во избежание визовых проблем она получила
вид на жительство, защитила диссертацию и ныне работает в той же High Medical School, руководит там отделом и активно преподает.
Мне трудно понять, какой именно областью медицины/биологии она занимается – когда-то мы сошлись на том, что для простоты
назовём это онкоиммунологией. Куча публикаций в самых топовых журналах типа Nature и Lancet, поездки на конференции по всему миру –
в общем, всё великолепно, и мне следует гордиться тем, что у меня была такая замечательная дочь.

Была, да.
С годами я всё чаще задумываюсь над тем, стóило ли отпускать её в эту заграничную авантюру.
Да, Наука, вероятно, многое в ней приобрела, а вот я в итоге потерял любимую дочь, с которой мы с раннего ее детства были очень, очень близки.
И всё это произошло как-то само собой, постепенно. С глаз долой – из сердца вон, увы...
Всё реже приезды, и даже телефонные звонки буквально раз в год, да и говорить вдруг оказывается не о чем...
Против вида на жительство возражений быть не могло, но позже Аня получила и американское гражданство (и боялась мне об этом сказать,
рассказала много позже, объясняя это просто соображениями удобства). Новые друзья из числа "бывших наших" о России говорят только плохое,
а ближайшая тамошняя подруга и вовсе оказалась бешеной русофобкой и практически открытой лесбиянкой...
В общем, как-то вдруг оказалось, что Ане настолько промыли мозги, что она объявила себя чайлд-фри (нет, папа, внуков не будет),
стала открыто поддерживать ЛГБТ, от отчества отказалась, убрав из имени даже второй инициал А и заменив его на С...
Ну и наконец поддержала несчастную Украину, а когда я напомнил ей о том, что бандеровцы в пинском гетто
вырезали пятнадцать наших родственников, включая мою прабабушку, она прервала общение и меня отовсюду забанила.

И с тех пор дочери у меня больше нет. Это Бостон, сердце демократической Америки.

Страница находится в разработке.

(c) Анатолий Белкин & Дмитрий Белкин, 2008