Служба зовёт!
После
окончания института мы получили лейтенантские звёздочки и
военные билеты офицеров запаса,
так что призыву в качестве рядового я более не подлежал.
А вот призвать на действительную службу в качестве офицера
из запаса было вполне возможно
до 30 лет включительно (рядовых
–
до 27 включительно).
Призвать такого офицерика можно было на два года, и условия
жизни у него, конечно, были отнюдь не солдатские.
Платили довольно приличную зарплату, кормили в офицерской
столовой, хоромы были, конечно, не царские, но и не
казарменные.
Некоторые мои знакомые даже хотели этого –
почему бы и нет?
Но мне
это не казалось привлекательным, хотелось делать науку, был
и задел.
Да и жалко было двух лет жизни (с моим ВУСом предстояло бы,
судя по всему, сидеть в каком-то глухом удалённом бункере
и тупо маяться от скуки, а через два года вспоминать, чем же
это я занимался раньше).
Здесь,
однако, были некие тонкости. Пока я был аспирантом
– ни-ни, аспирантов не призывают.
Истёк срок аспирантуры – повестка уже
проглянула из почтового ящика;
но и тут не срослось, потому что аспирант Белкин
(без всякой задней мысли) защитил диссертацию досрочно, а кандидатов наук
призывать не полагалось.
Прошло ещё несколько лет, нормы изменились, кандидатов стало
можно призвать; однако нашлась другая тонкость
–
отцов двух детей призывать низ-зя!
Дочка у меня уже была, сын был "на подходе" –
это тоже считается.
Ещё
полгода миновало
–
и всё-таки повестку прислали. Видимо, поблажки отцам
кончились, но вникать я не стал,
поскольку повестка пришла аккурат на следующий день после
очередного, 31-го (sic!) дня
рождения.
Всё,
привет.
Однако не поленился я прогуляться до Бауманского РВК, а был
он, в общем, недалеко, в Армянском переулке.
Прихожу, летнее утро, тишь да благодать, вокруг никого.
Там ещё песочница была детская, сел я в неё по-турецки,
какую-то веточку подобрал и воткнул стоймя,
потом сверху расщепил, воткнул в неё повестку, посидел
немножко, помедитировал,
потом чирк спичкой
–
и поджёг.
Этакий
американский пацифист, протестант вьетнамский, Кассиус Клей,
не иначе.
Мгновенно из ниоткуда нарисовался милиционер, зыркнул по
сторонам глазами: где тут иностранные корреспонденты?
А их и нет, вообще никого нет, один я сижу безмятежно.
Он немного успокоился, бумажка догорела, я встал, отряхнул
штаны, пепел в песке заровнял.
– А что это вы такое делаете? – говорит.
– Да вот, – говорю, – ненужная бумажка в кармане завалялась, а урны рядом нет.
Но я аккуратненько, в песок, чтоб не загорелось чего...
Он помолчал, а я спрашиваю:
– У вас ко мне вопросы какие-то?
– Да нет...
– Могу идти?
– Да, конечно.
Вот на этом моя служба и кончилась.