Звони через пять лет!
Не кривя душой, скажу, что и в первом браке,
и уж тем более во втором я был
примерный, верный муж.
Но по известной мужчинской привычке по сторонам всё
же посматривал, хоть и без особых последствий.
И
вот случилось мне, уж не помню где, познакомиться с девушкой
потрясающей, модельной красоты:
высокая, статная блондинка, коса ниже пояса, улыбка просто
чарующая. Назовём ее, скажем, Таней.
Где-то с полгода мы с ней периодически виделись, ходили в
кафешки, просто гуляли
–
ничего особенного, пару раз поцеловались, и всё.
В
общем, я некоторым образом увлёкся, посвятил ей несколько
прочувствованных стихотворений, тронул, такскть, девичью
душу;
но и только. Девушке хотелось замуж, а я, на тот момент ни о
каком разводе не помышлявший, ничего предложить ей не мог.
И вот она сообщает мне, что собралась замуж за некоего
без пяти минут инженера
Сашу
–
он, правда, не такой классный, как ты, зато
сделал предложение, так что извини.
Сашу
этого я немного представлял по её рассказам
–
вздохнул и говорю:
– Через пять лет ты будешь об этом
жалеть.
– Что ж, –
говорит, – вот и позвони через пять
лет.
Прощальный поцелуй в щёку – и всё.
Была у
меня в те годы привычка
–
вёл я дневник не дневник, но ежедневник, отмечал важные
дела,
планировал расписание, чтоб не забыть.
И вот, заводя ежедневник на очередной год, помечал я на
нужной дате, что еще год прошел –
скоро позвоню.
Тем
временем Таня вышла замуж за своего инженера, жили у её
родителей.
Парень он, думаю, был хороший, родила ему дочку
– всё вроде хорошо?
Оказалось, не всё.
У Саши был хороший слух и приятный баритон, для увеселения
семьи и гостей он пел под гитару, в том числе
и классические вещи – и вот один из
гостей, профессиональный музыкант, восхитился:
– Парень, да тебе именно ЭТИМ
заниматься надо!
Устроили Саше прослушивание, признали самородком и приняли в
серьёзную труппу.
И на
этом семейная жизнь фактически кончилась.
Целыми днями Саша репетирует, распевается, вечерами
– учится в консерватории, подтягивает
уровень.
Окно открыть в квартире не даёт, чтоб не продуло, спит
большей частью отдельно.
И вообще мысли у него стали совсем другие, а бедная Таня
целыми днями сидит с дочкой, жизни никакой.
И вот
на очередной прогулке во дворе к ней подсаживается красивый
джигит, сыплет комплиментами и ей,
и чудесной малышке, мало-помалу проникается ее горестями,
цокает языком...
Потом вторая такая встреча, третья
–
наконец следует предложение: переезжай ко мне, уж я-то тебя
и любить буду, и лелеять, ни в чем отказа знать не будешь.
И Таня так и поступает.
А Саша, что характерно, остаётся жить в квартире с её
родителями, идти ему некуда, он не москвич.
И родители Танины перспективного зятя поддерживают, а Таню
осуждают.
Обещания свои джигит выполняет железно, и вообще он во
многих отношениях много лучше Саши;
но обнаруживается другая беда
–
ревнив он ужасно.
Налево не смотри, направо не смотри, никуда не ходи, ни с
кем не общайся.
Золотая, конечно, но клетка.
Таня
грустит: и этот ее выбор неудачен, хоть и по иной причине,
плачется маме, но делать-то нечего
–
приходится вернуться. Саша, кстати,
принимает её возвращение (как и уход) спокойно, ни словом не
упрекнул.
И вот
тут, по всем законам жанра, на исходе пяти лет звоню я.
Правда я позвонил в урочную дату, Тани ещё не было, и мама
сказала, что она будет через два дня.
И я перезвонил. Но это уже мелочь.
И восторг с той стороны трубки был такой неподдельный, что я
понял, что она, конечно, не верила,
что так и будет, но всё же надеялась.
Осталось добавить, что мы, конечно, встретились. И был у нас
роман, бурный, но короткий.
А короткий потому, что Тане всё ещё хотелось замуж, и опять
за меня, она и дочку свою приводила с собой,
явно надеясь, что она ко мне привыкнет, а я
–
к ней.
Дочка была замечательная, да и сама Таня стала только лучше;
но я, после развода, вовсе не торопился
вновь связать себя узамии брака, да и жилья у меня не было.
Когда
она поняла, что женитьба в мои планы не входит, мы
расстались.
Переживал я, кстати, изрядно.
Дальнейшая Танина судьба мне неведома.
Но вспоминать эту историю приятно, да.